Одержимые войной. Доля - Страница 157

157

Царь задумался. Он давно предполагал, что нечто выше государств и народов объединилось, ведёт подрывную работу с целью поработить глупеющий род людской. Одно дело держать в беспрекословном подчинении воровскую среду одной шестой части суши через родовой авторитет Рюрикова, другое – подавить волю всех на земле, используя изощрённую технику, генную инженерию и прочую дрянь.

– Ну, если всё так, как вы говорите, опять не пойму, зачем вашей чёртовой команде нужен я? Зачем лично вам, Валентин Давыдович, склонять меня к сотрудничеству? Вы ж и без меня всё умеете.

Целебровский запнулся. Кажется, он допустил промах. Теперь упрямый старик вообще замкнётся. Есть аргумент: ведь всё действительно может сделаться и без него. На деле-то не так! Не выдавать же своё уязвимое место? Ища союза с Царём, ведомство отдаёт себе отчёт в том, что он – враг. Как только задача будет решена, решена руками Царя, его следует уничтожить. Но он и сам догадывается об уготованной ему судьбе и потому уклоняется. Тут надо схитрить! – Видите ли, ваше величество, – вкрадчиво начал Целебровский, – у нас действительно огромные силы в этой стране. Вам что-нибудь говорят такие фамилии, как Логинов, Беллерман, Кашпировский?

– Ну, допустим…

– А люди разные. По-разному смотрят на планируемое будущее. Например, я не полностью разделяю доктрин, изложенных в Протоколах нашего… нашей… Ну, скажем так, организации… Доктрин, о которых я тут вам кое-что сказал. Мне кажется, не стоит преобразовывать человечество грубым кавалерийским наскоком. Заселение инородцами наших просторов как раз такой наскок, согласны?

– К чему клонишь? Хочешь, чтоб я поверил в твою нелояльность к боссам? Всяким там магистрам и гроссмейстерам?

– Нет, не то! – поморщился Целебровский. – Я хочу сказать, как руководитель направления я заинтересован в максимальной эффективности моей работы, а не этнической экспансии и прочей… прочей… деятельности, которая, в случае чего, может привести даже и к войне.

– И что?

– А то, что силой вашего влияния на значительный срез общества можно было бы организовать в разных регионах страны такие… такие… Ну, назовём их, мероприятия, которые как раз бы и продемонстрировали моим боссам, как вы их назвали, неэффективность иных методов, кроме психотроники.

– И какие же мероприятия вы хотели бы моими руками организовать? – поднялся со своего места Царь, чувствуя, как холодок разливается по спине.

– Простые. Как только начнётся организованное нами перемещение значительных масс чужестранцев в пределы российских регионов, необходимо аккуратно подымать на столкновение с ними местную братву. Нужно продемонстрировать, что тактика замещающей миграции, план которой по нашему заданию разрабатывает будущее правительство России… Да-да, что вы так на меня смотрите? Будущее правительство. И я даже могу вам, если хотите, назвать некоторые имена.

– Мне это неинтересно.

– Как вам будет угодно. Так вот. Нужно показать, что эта тактика не приведёт к требуемому результату. А значит, средства следует вкладывать в иные проекты. В частности, в мой.

– Да ты, Давидов сын, просто мелкий лавочник! – хрипло засмеялся Царь. – И ты хочешь, чтоб я, Царь, на эту туфту повёлся?

– Ещё как поведёшься! – неожиданно грубо вскрикнул Целебровский. – Ведь чужаки не просто так придут. Они придут насиловать девчонок и взрослых женщин. Потому что у них будет задача обновить породу. Они придут вырезать мужчин. А ты же русский Царь!

Олег Вячеславович Рюриков осёкся. С минуту он молча смотрел в зияющие пустоты чёрных глаз потомственного садиста, сидящего напротив него. Он прочёл в этих глазах бесчеловечную решимость довести до конца любой, самый жестокий эксперимент. Этот не остановится ни перед чем. Похоже, Царю не оставляли выбора. Он медленно опустился на свои нары и глухо спросил:

– Я, конечно, тебе не верю, но что я должен буду конкретно делать, если соглашусь с твоими доводами?

– Вот это уже разговор! – в который раз переменил тон Целебровский. – Я уже сказал, уважаемый Олег Вячеславович, что нам нужно будет повести скоординированную работу по организации погромов. В том числе, и это обязательно, заметьте, еврейских погромов. Только самих евреев предпочтительно бить не слишком. Лучше осквернять могилы, синагоги и так далее. Главное – возбудить в населении ненависть к чужакам.

– Ну, положим, евреи-то не такие уж чужаки, – задумчиво молвил Царь, – скорее, соседи. Не самые приятные, конечно, но уж, какие есть. Может, евреев оставим в покое? Пусть себе на скрипках играют.

– Ни в коем случае! – горячо возразил Целебровский. – Именно антисемитские выходки придадут делу больше всего шуму. А заодно отвлекут моё руководство от истинных мотивов нашей операции. Итак! Вы согласны?

– Сколько у меня времени на раздумья?

– Да бросьте вы, ваше величество! – с наигранной мягкостью в голосе произнёс Целебровский, – разве так необходимо время для выработки столь очевидного в создавшихся обстоятельствах решения?

– Время всегда должно быть, – по слогам молвил Царь и отвернулся от собеседника. Худшие из опасений оправдывались. Резня подготовлена, и осталось только отдать команду «фас», как начнётся! Времени, похоже, действительно кот наплакал. И главное, независимо от того, будет он участвовать в драке по предписанному ему гадами сценарию, не будет в ней участвовать или будет сам создавать сценарий предстоящей драки, исход массового кровопускания печален. Россию ждёт окончательное падение, за которым начнётся её агония. Сможет ли она возродиться, как возрождалась не раз за свою 6000-летнюю историю, из которой исконные враги рода Рюрикова Романовы вымарали больше 4500 лет, чтобы доказать достоинство своего молодого, с Запада пришедшего рода? Большевики пошли дальше Романовых, продолжая сокращать не только историю, но и алфавит, а заодно и население, до чего Романовы, слава Богу, не доходили. Разделившись на две ветви, одна из которых ушла в забайкальские старообрядческие потаенные скиты в непролазной тайге, а другая с петровских времён пошла путями каторги, тюрем, ссылок и подполья, род Рюриковых не мог активно и всерьёз влиять на происходящие на родной земле сатанинские процессы. Единственное, что по мере сил делали все его многочисленные представители, в миру известные под дюжиной разных фамилий, – оттягивали смертельную схватку с объединяющимся врагом. Однажды вышли из подполья, чтобы благословить будущего второго русского генералиссимуса на схватку со злом, прежде времени ввалившимся на Русь из Европы. Повремени Гитлер хотя бы год, овладей прежде Англией, а она непременно пала бы под натиском немецкого духа, исход схватки был бы иным. Нынешний носитель родового титула Олег Вячеславович, чья вслух названная Целебровскому фамилия в материалах дела, в гражданских документах и в миру была Соколов, похоже, дожил до дня, когда пробил набат, и время последней схватки приспело. И видел он: выходит на неё Русь ослабленной, измотанной, и, ввязавшись, проиграет окончательно и бесповоротно. Значит, выход один – водить противника кривыми тропами, болотами, как делал это четыре столетия назад простой русский мужик Иван с поляками, как делал это почти двести лет назад русский полководец Михаил с французами. И те и другие не догадывались, что с ними хитрят по-лисьи, петляют по-заячьи, уворачиваясь от ближнего боя, презираемые обитателями тёплого Средиземноморья потомки тех, кого надменные потомки романцев свысока называли по-разному – то сколотами, то ещё и склабинами [71] . Но ворог пришёл не с пушками, не фронтом, не строем, а раскинул невидимую паутину, приник липкими щупальцами к каждому семейному очагу, посасывая живительное тепло и жизненные соки. Такого супостата одолеешь, придумав невиданные доселе способы, побивая призраков, выжигая тени, став невидимкой. Как осуществить подобное?

157