Одержимые войной. Доля - Страница 199

199

Именно доклад Целебровского в 1974 году, а не его скромная научная деятельность в области разработки психотронного оружия, послужил краеугольным камнем в его дальнейшей карьере в 13-м отделе КГБ. С этого доклада поиски Хранителя приобретают системный характер. Теперь уже известно имя, известна примерная зона поисков, так как удалось установить место рождения и связанные с ним возможные родственные связи. То, что ещё долгих пять лет Александра Долина и его отца найти не удавалось, конечно, раздражало службистов ведомства, но в целом в этом направлении работы оно вело себя уже увереннее и спокойнее, чем в момент, когда спустя четырнадцать лет после смерти Сталина обнаружилось, что при нём действовал кто-то из «проклятых волхвов».

Долина-старшего, то есть бывшего советника, разыскали в августе 1979. Пенсионер жил с молодой женой на даче близ города Чайковский, разводил цветы и выращивал яблоки. Появлению на пороге людей с характерным выражением взгляда он нимало не удивился, даже как будто обрадовался. Пригласил в дом и, усадив на веранде за чай, тут же поведал:

– Умел Лаврентий Палыч находить остроумные способы устранения врагов! А вы, товарищи, обладаете столь же яркими талантами?

Гости с улыбками переглянулись и, поняв, что «расшифрованы», повели разговор в лоб:

– Прежде всего, нас интересует Книга. Где она?

– Это потрясающе! – расхохотался пенсионер. – Столько веков никто не интересовался, а тут – на тебе! Вы хоть понимаете, уважаемые, такую букинистическую редкость ни один разумный человек не рискнёт держать подле себя?

– Не надо фиглярствовать! Где Книга?

– Ну, а если я скажу вам, что она в одном из монастырей Тибета, это что-нибудь изменит? Или на хранении у семьи Рерихов в Гималаях.

– Бросьте! Ни в какой другой семье эта вещь храниться не может.

– Тогда почему вы считаете, что вы сможете завладеть ею?

Ответ не в бровь, а в глаз. Ясно, что старика просто не возьмёшь. Оставалось начать длительную разработку, наблюдение, чтоб выявить либо вычислить то, о чём он сам говорить не хочет. Но судьба сыграла злую шутку с особистами 13-го. Через неделю после их визита на дачу Долина тот скоропостижно скончался. Подполковник Шкурлыга, отвечавший за работу группы слежения за Долиным, учинил разнос своим подчинённым, будучи уверен в том, что те перестарались и «грохнули» старика. Но предпринятое служебное разбирательство привело к неожиданному результату: смерть Долина произошла естественным образом, безо всякого вмешательства извне. Теперь придётся всю операцию вести если не с самого начала, то, уж во всяком случае, потратить немало времени на проработку нового направления – поиск теперь будет вестись по Долину-младшему, Александру. Его нынешнее место пребывания приблизительно было установлено, но возникал и ряд объективных трудностей: в отличие от отца, сын не сидел на месте. Геолог просто не вылезал из экспедиций. Маршруты пролегали в самых разных уголках необъятной страны и в местах, чаще всего мало доступных. Правда, у него была семья, жена, сын. Но возможность работы с семьёй показалась Шкурлыге сомнительной: выяснилось, что в последние год-два отношения в семье всё более напряжённые. Оно и понятно! Какая женщина согласится жить с мужем, вечно пропадающим чёрт-те где с постоянным риском для жизни, но при этом без больших заработков? В общем, если Книга у него, то единственный способ отобрать её – принудить к этому непосредственно Долина-младшего, возможно, с применением силы. Кто его знает, что это за фрукт!

Когда особисты, наконец, вычислили Александра Долина, геолог находился в экспедиции в горах Гиндукуша, на территории Афганистана, куда только что были введены советские войска, обозначив начало гражданской войны. Вот уж воистину: правая рука не знает, что делает левая! Государственная машина давала очевидные сбои. Разве в нормально функционирующей системе может быть так, чтобы одни государственные учреждения отправляли гражданина за рубеж, а другие в это же время инициировали в стране его пребывания войну? На очередном совещании руководителей 13-го отдела было принято решение операцию по поиску Книги отложить. А всего спустя неделю со своим проектом «Испытуемые» выступил доктор Беллерман и неожиданно для многих получил полную поддержку, финансирование, и Шкурлыга вместе с непосредственным шефом Целебровским поняли, что работы по поиску Долина и Книги замораживаются на неопределенный срок. Когда же спустя несколько лет Целебровский узнал, что сын человека, которого ему так и не дали разыскать, найден людьми Беллермана и взят ими в плотный оборот, он впал в ярость. Вечный конкурент без труда обошёл его и отобрал одну из самых перспективных, как он небезосновательно считал, тем. Целебровский решил, что называется, попартизанить. Втайне от руководства предпринял слежку за деятельностью медиков Беллермана. Сначала его интересовало только то, что связано с фигурой Андрея Долина и его отца. Затем Валентин Давыдович увлёкся и стал отслеживать всё больше и больше. Ему удалось даже завладеть несколькими специальными секретами лабораторий медицинского центра Беллермана. Впрочем, всё это мало утешало его. Он жаждал мести.

И вот проект «Испытуемые», по информации, полученной Целебровским, начал давать сбои. Первый и самый главный из них пришелся как раз на «Испытуемого А» – Андрея Александровича Долина. Прошедший полный курс «коррекции личности» по методике профессора Беллермана бывший боец спецподразделения, на долю которого пришлась одна из самых кровавых операций в Панджшерском ущелье, уже на «гражданке» пережил чрезвычайное происшествие, так повлиявшее на его психику, что из-под контроля лаборатории Беллермана он вышел. Если бы Целебровский мог знать то, что знал о своём «испытуемом» Беллерман, он бы наверняка не начал свои действия столь опрометчиво. Но в ведомстве, как и в государственной системе, происходили сбои: правая рука не всегда ведала, что делает левая. В отличие от Владислава Яновича, Валентин Давыдович не придавал столь существенного значения подробностям родословной тех, за кем наблюдал. Просто ограничивался некоторыми общими сведениями, которых, как он полагал, достаточно для того, чтобы вести успешную охоту. Его ведь интересовали не столько отдельные личности, сколько массы людей, а одним из ключей к управлению человеческими массами были сведения, что он мог почерпнуть из древнего рукописного источника, который много десятилетий искал. Давно уже сданный в архив и списанный как отработанный материал по теме «Чёрная Книга» никем из коллег Целебровского по ведомству не извлекался на свет Божий. Старая тема никем не вспоминалась. И если кому-то приходило в голову покопаться в архивах с тою или иной целью, то, натыкаясь на увесистую папку с Делом, он рассматривал её как очередное свидетельство о великом множестве тупиковых теорий и версий, в разные годы отрабатываемых могущественным КГБ. Придавать этому забытому делу новый официальный статус, испрашивая санкцию сверху, ставя дело под контроль, Валентин Давыдович не хотел. Не потому, что с 1980 года, когда Беллерман обошёл его, и тема была отложена, опасался в очередной раз проиграть конкуренцию, а потому, что обоснованно считал недостаточной проработку темы, можно ненароком упустить из своих рук в более расторопные. Вот и начал действовать втихую, используя свои рычаги, под прикрытием своих официально работающих направлений исследований. Это требовало изворотливости, отнимало лишнее время, но гарантировало неприкосновенность темы. В очередной раз удалось напасть на след Александра Долина – Хранителя Книги. Подключив к делу одну из своих оперативных бригад, в составе которой служил оперуполномоченный Игорь Игоревич Лебезянский, Валентин Давыдович поставил перед нею задачу начать планомерное оказание давления на Андрея Долина, обеспечивая полный и добровольный – с его стороны – контроль ведомства над предстоящей вскоре его встречи с отцом. В том, что эта встреча вот-вот состоится, Целебровский не сомневался. Логика событий неумолима. Важно не пропустить решающий момент. Если бы Целебровский в своё время не обошёл своим вниманием длинную родословную «объекта» и связанных с ним окружающих его близких людей, в первую очередь, Маши, он бы не стал рассчитыват

199