Одержимые войной. Доля - Страница 220

220

Через час после того, как бывший хозяин и новая хозяйка расстанутся, по-братски обнявшись, и Роман скажет Татьяне, с трудом сдерживая нахлынувшие чувства, что жалеет только, что за время знакомства они так и не стали любовниками, а Татьяна в ответ усмехнётся и пожелает ему любовницы много лучшей, чем она, в местное РУВД поступит сообщение о найденном сильно обезображенном трупе молодого мужчины с паспортом на имя Романа Сергеевича Попова. Так мистическим образом при участии других людей и иных сил повторится история полуторагодовалой давности. Ведомство, убившее капитана Никитина, попытавшегося восстать, выдав его тело за тело Попова, дабы приготовить тому жизнь «с чистого листа», будет надолго сбито с толку повторением, осуществлённым совсем иными силами, что в перевёрнутом современном мире принято считать исключительно отрицательными, хотя на деле они далеко не всегда являются такими. А Меченый с новыми документами будет стремительно уходить от возможного преследования, планируя менять города, род занятий и даже, по мере возможности, внешность и стиль поведения, чтоб навсегда затеряться с глаз тех, чьей «шестёркой» твёрдо решил никогда не быть. Татьяна, едва войдя в роль хозяйки, не теряя времени, на третий день этой роли пошлёт Грише телеграмму и отправится к нему, ибо время сжалось напряжённой пружиной, и откладывать решительные действия долее нельзя. Не дождавшись его решения, в нарушение своего же слова, она сорвётся к возлюбленному в надежде на то, что он всё уже решил, просто весточка не успела долететь до неё. Ей хотелось в это верить, и она верила. А кроме того, физически ощущала: ещё день-другой, и их афёра с Меченым будет раскрыта и пресечена. Тогда, как знать, какие будут последствия! Но ни она, владеющая многими знаниями из древнего источника и многому наученная лихо заламывающей самые немыслимые виражи Судьбой, ни Роман, отмеченный печатью своей интуитивной, не признающей никакой власти над собою воли, ни мечущийся в попытке совладать с расставляющей ему ловушка за ловушкой инерцией его жизни Григорий не знали в те дни, какие ещё уготованы им испытания.

Выйдя из храма после долгой, как старая казачья песня, исповеди, Гриша воротился домой, где его не ждали. Сам предупредил, что сегодня не вернётся. Как в дешёвом водевиле, он застал в своём доме именно то, к чему вела неумолимая логика последних событий, – жену в объятиях Михельбера. Застигнутые врасплох любовники могли повести себя по всякому. Но повели себя так, как менее всего можно было предположить. В один голос они устроили ему скандал! Разумеется, лучшая защита – нападение. Но у всякой наглости должна быть своя мера! Вызов судьбы Гриша принял с неожиданным для себя равнодушием. В конце концов, разве не облегчается, тем самым его задача? Теперь легче спокойно расстаться с Анастасией, не выглядя виновной в разрыве стороной. Хоть и гадко, но всё же лучше, чем выдерживать унизительные объяснения со ставшей ему чужой женщиной. Спокойно выслушав истерически набросившуюся на него парочку, даже подивившись своему хладнокровию, Гриша язвительно заметил им, что через час воротится мама, и им не мешало бы привести себя в порядок, а сам он не побеспокоит их, подождёт в кабинете. Обескураженные словами и тоном, Настя и Игорь, разумеется, воспользовались рекомендацией, и, когда через некоторое время сосед покинул квартиру и бледная жена робко постучалась в кабинет, очевидно, готовя жалкие оправдания, Григорий испытывал настоящее торжество. Власть хладнокровной силы оказалась выше власти гнева.

– Прости меня, Гриша, – всхлипнула Настя, переминаясь с ноги на ногу на пороге кабинета и не в силах поднять глаза на мужа.

– За что? – отложив в сторону книгу, которую с видом, будто он только что увлечённо читал, переспросил муж. – Разве ты должна просить прощения за то, что, как всякая нормальная здоровая женщина, не можешь обходиться без нормального здорового мужчины?

Он положительно нравился сам себе в эту минуту. Ах, если б Таня могла его сейчас видеть! Настя вскинула на Гришу полные изумления глаза и, вдруг перейдя на повышенные тона, заговорила:

– Да! Игорь – нормальный здоровый мужчина! И, в отличие от родного отца, столько уже сделал для нашего малыша, что тебе должно быть стыдно, что ты не проявил такую же заботу! За все годы, что мы живём под одной крышей, я ни разу не слышала от тебя слова о том, что я у тебя привлекательная, красивая! Ты не умеешь ухаживать за женщиной! Ты бревно бесчувственное! Когда в последний раз ты интересовался, что я чувствую, если ты занят своими важными делами? Настя знает только одно: приготовить, подать, постирать, и уж если очень повезёт, развлечь ночью в постели!

– Ну, положим, это ты загнула, – улыбнулся Гриша, наслаждаясь своим превосходством, – ты уже так давно неинтересна мне как женщина, что я уж и сомневаюсь, а была ли интересна когда-то.

Настя по-кошачьи перепрыгнула разделявшее их расстояние и размашисто влепила мужу звонкую пощёчину. Он и не думал увернуться. Схватил жену за руку и, не меняя тона, выговорил:

– Вот и отлично! Будем считать отношения выясненными. А теперь я прошу оставить меня одного. Маму пока вовлекать в наши дела ни к чему, – и, отпустив Настино запястье, с силой оттолкнул от себя.

Когда вернулась Анна Владиславовна, в доме было тихо. Она сразу уловила перемену, да понять не могла, что послужило толчком. Войдя к сыну, не поинтересовалась, отчего он вернулся, не спросила, что собирается делать, а молча опустилась на стул напротив и долго-долго смотрела, как он читает. Не поднимая глаз от книги, сын поздоровался с матерью. Тяжело было встретиться с нею глазами. Прошло больше получаса после ссоры с женой, а его лишь сейчас начало трясти. Он знал за собой такую странность – часто в критические минуты он бывал предельно спокоен, а когда острота ситуации иссякала, начинал нервничать. И сейчас его выдавали дрожащие руки. Мать, посидев молча с минуту, поднялась и, ни слова не говоря, вышла.

220