Одержимые войной. Доля - Страница 50

– Меня зовут Валентин Давыдович Целебровский, для тех, кто не знает, – отрекомендовался вошедший начальник и сразу приступил к изложению задач экспедиции. – В течение месяца вы будете отрабатывать территорию, где, по нашим данным, должны находиться около семи захоронений скифско-хазарского периода.

Таня поморщилась, услышав это: спутать скифов и хазар, смешав их в одно составное словцо, да ещё и обозвать это непонятным словом «период», когда скифы вообще не название народа, а обозначение рода деятельности [26] , обычной здесь и до хазар, и после, да и поныне, мог только малограмотный человек. И этому «специалисту» они должны подчиняться? Начальник, тем временем, продолжал:

– Нас, в первую очередь, интересуют предметы из золота и драгоценных камней, представляющие историческую и государственную ценность, которые, после соответствующей научной обработки и классификации, вы должны будете передать на ответственное хранение офицеру, которого я вам представлю позже.

«Ах, вот оно, что! – сообразила Татьяна, – они тут нашли золото и решили пополнить казну! Фу, какая пошлость! Я-то думала, серьёзная наука!».

Валентин Давыдович продолжал:

– Разумеется, кроме этих предметов могут быть и другие. Каждый извлекаемый вами предмет должен быть предъявлен для идентификации капитану Дворецкому, – вперёд вышел и слегка поклонился в знак приветствия объявленный Валентином Давыдовичем офицер, – после чего вы получите распоряжения относительно того, как поступать с предметом дальше. Вопросы?

Один из «гражданских» поднял руку и спросил:

– Скажите, пожалуйста, а какие могут быть распоряжения относительно находок?

– Докладываю, товарищи, – подавив слабую усмешку, отвечал Валентин Давыдович, – первый вариант: находка имеет археологическую ценность. То есть, отвечает требованиям современной науки и может быть отобрана для дальнейшего изучения или передачи в музей. Тогда поступает команда внести в реестр, упаковать и подготовить к транспортировке. Второй вариант: находка не имеет археологической ценности, но представляет исторический интерес в связи с исследованием истории Хазарского Каганата, на территории которого мы с вами находимся. Тогда команда: внести в список осмотренных, сфотографировать, сделать тщательное описание и отложить. В случае наличия свободных мест такая находка также может быть транспортирована для дальнейшего изучения. Третий вариант: находка представляет собой археологический мусор. То есть, противореча объективным историческим данным, является позднейшим напластованием, преднамеренным вбросом, либо случайно занесённым объектом. В этом случае поступает команда об изъятии и уничтожении на месте. Ясно?

– А как отличить археологический мусор от артефакта? – не удержалась Татьяна. Валентин Давыдович бросил на неё короткий колкий взгляд ничего не выражающих карих глаз и быстро ответил:

– Вы, кажется, наш практикант Татьяна Александровна Кулик? Вам, по вашей неопытности, вопрос вполне простителен. Консультируйтесь со старшими товарищами. Они вам пояснят. Ещё вопросы?

– У меня вопрос относительно зарплаты, – подал голос долговязый мужчина из числа «гражданских», получив ответ с саркастической улыбкой:

– Уверяю вас, все останутся довольны. Деньги вам привезут 27 мая. Если вопросов больше нет, я, с вашего позволения, отбываю.

«Смешно, – подумала Татьяна, услышав последние слова начальника, – попытка изъясниться с употреблением вежливого оборота из дореволюционной практики в устах этого деятеля выглядит просто топорно. Такие люди не умеют ни просить, ни извиняться».

Валентин Давыдович покинул собравшихся, и вскоре застрекотал взмывающий в небо вертолёт, поднимая клубы пыли над степью. «Даже в том, как он прибыл и убыл, – продолжала размышлять Татьяна, – все признаки невежества и хамства. Ни поздороваться, ни попрощаться не смог, нашумел, напылил… Обязательно надо было вертолёт приземлять так близко, чтобы всем пылищи досталось?»

С утра следующего дня начались раскопки. Разведанные места захоронений были определены достаточно тщательно, и уже за первый день у каждой из работающих в поле групп имелось по нескольку артефактов. Принесла в штабную палатку для идентификации свои находки и Татьяна. Среди нескольких черепков, монет, пуговиц типично хазарского происхождения были пара странных предметов. Один – кусок рукояти кнута, на котором прочитывалась часть вытравленной по чёрной коже надписи. Незнакомые Татьяне буквы по своему очертанию напоминали одновременно славянские и греческие, но никак не походили на хазарские. Кроме того, сама выделка кожи была не такой, как у обычных для хазар изделий. Судя по всему, кнут принадлежал человеку не бедному. Но малый размер сохранившегося куска не позволял делать определённых выводов. Второй предмет – самая что ни на есть обычная деревянная ложка. Но откуда она могла оказаться здесь, в хазарской степи, где и деревьев-то нет совсем? К тому же, здешние жители никогда не пользовались деревянной посудой, всегда бывшей предметом обихода славян. Капитан Дворецкий внимательно осмотрел находки, повертел в руках и изрёк:

– Археологический мусор. Изымается.

Поздним вечером чуть в стороне от лагеря заполыхал костёр. Горели облитые керосином вещи, объявленные археологическим мусором. В том числе, кусок рукояти кнута и ложка. Наблюдая издали за пламенем, Татьяна с ужасом постигала ранее сокрытую от неё истину: параллельно с беспристрастной наукой, честно исследующей лабиринты истории, постигающей тайны человеческого бытия и законы природы, в мире действует отдающая средневековьем сила, повинующаяся неведомым профанам командам и объявляющая дозволенными человечеству лишь те знания, на которые милостиво ниспосылает своё разрешение, а остальные безжалостно истребляет. Не на таком ли костре горели книги Томаса Мора, Фаддея Воланского [27] ? Не так ли полыхали костры из книг, объявленных вне закона в гитлеровской Германии?