Одержимые войной. Доля - Страница 213

213

– Одною силою растений даже оберегаемый любимой женщиной ты не можешь более противостоять им. Они вооружаются и будут вооружаться ещё полтора десятка лет. Ко времени, как иссякнет их сила, многие из таких, как ты, будут покоиться в земле. Но прежде, чем уйти в неё, ты должен заронить семена, что должны взойти. Лишь после того, как заколосятся новые побеги Рода, ты имеешь право уходить. Понимаешь?

Долин молча кивнул. Старец продолжал говорить, держа голову молодого человека в железных руках. В его лице во время речи не менялось ничего. Даже глаза не смаргивали слезу, точно не ведали влаги. А взор был блестящ, горя ровным огнём, что мог бы испепелить, это Андрей чувствовал и знал точно, а сейчас согревал и наполнял трепещущей радостью. Радость изгоняла из сердца остатки боли, наполняла живительным теплом всё нутро и точно расправляла крылья певчей птицы где-то под кадыком. Даже тихонько смеяться хотелось.

– Они всегда идут на бой смело. Не потому что бесстрашны. Они ждут, что живые начнут убивать их, и тем только умножат их силу, потому что нельзя убить неживое. Они всегда были вокруг тебя, только ты не знал. Это знал твой отец, но ничего не мог сделать, потому что он не воин. Он Хранитель. Он не успел многого тебе передать, потому что они подошли слишком близко, а ты был ещё очень мал. Всё, что он мог сделать, это уйти. Оставить тебя на попечение матери и уйти. Твоя мать простая русская женщина. Она ничего не знает о них, но у неё есть сердце. Живое женское сердце настоящей русской женщины. Она одна смогла всегда хранить тебя, как бы вы ни были внешне далеки друг от друга, вовремя тебя отводила от встречи с ними. Тебе надо было подрасти. Тебя попытались лишить части памяти, закрыв пути. Но они не смогли сделать этого до конца. Потому что у них осталось всего восемнадцать лет. Нежить не может побеждать в лучах Ра. Так зовётся наше коло-солнце. От него и Радость, то есть солнцедающая, и Радуга, то есть солнечная дуга, и Рама, как индусы называют солнечное божество с сущностью матери, а мы называем оконный проём, куда входят по утРам солнечные лучи. Нежить – косная материя. У неё вместо живого Ра неживой заменитель – злато, то есть средоточие зла. Вместо живой любви неживой заменитель – страсть. И главная их страсть – это власть. Ею они соблазняют тех, кто слаб или колеблется, кто невежественен или болен. Битва за твою душу ещё не закончена. Ты для них ценен, сын Хранителя и воин. Если им удастся захватить тебя, они получат ещё немного власти, а в мире немного убавится любви. Ныне весь мир готовится к войне. По-разному. И суть не в том, кто на кого нападает, ища земель, сырья, земной крови, именуемой нефтью. Суть в том, что всякая война – это время побеждающей нежити. Потому что прибавляется власти и убавляется любви. Через восемнадцать лет Ра войдёт в новую звёздную полосу, и появится возможность умножиться любви, будет плодородить земля и убавится места для нежити. Вот почему они пугают людей глобальным потеплением. Для них всякое увеличение Ра катастрофично. Ты бывал в гоРах. Ты знаешь, что такое чистая энергия Ра. Когда она нисходит на человека, поднявшегося на вершину, он обретает защиту от нежити. Поэтому среди них нет альпинистов, горных лыжников. Но они пытаются использовать заблудших живых, подпавших под их влияние, для того, чтобы порушить священные места, где чистая энергия Ра проливается на землю. Сами этого они сделать не могут. Вот почему ты оказался в Афганистане, столько раз ходил в Панджшерское ущелье и взрывал каРаванные пути, по которым тысячи лет среди купцов и прочих стяжателей земного ходили стРанники, разнося по свету граны чистой энергии, запечатлённые в чудодейственных камнях. Эти камни нужны тем, кто не может подняться в горы, как оберег от нежити. Один такой камень у тебя.

Старец отпустил голову Андрея и прикоснулся к его груди. Много лет, не снимая, носил Долин маленький переливчатый камушек, что подобрал в детстве в горах под Геленджиком. Туда водил его отец перед тем, как уйти навсегда. Зеленоватый камушек был гладким от тысячелетий естественной обработки водой горного ручья. Вроде бы не драгоценный, но взгляд притягивал, а на груди казался вообще живым. Уходя в армию, Андрей снял с шеи камушек и спрятал. По возвращении забыл о нём. Когда же разъезжались с матерью и перебирали вещи, неожиданно обнаружил, но не вспомнил, откуда безделушка. Повертел в руках и почему-то решил снова надеть. Но искореженная войной память не подсказала происхождения вещицы, лишь интуиция помогла вернуться к ней. С тех пор снимал только дважды. Один раз – отправляясь в клинику на Берёзовой на операцию по коррекции личности. Доктор тогда сказал, что никаких предметов – ни колец, ни перстней, ни обручей не должно быть на теле, иначе процедуры могут не помочь, а повредить. И Андрей оставил камень на попечение Маши, бережно сохранившей его до выписки из клиники в своей шкатулке с драгоценностями. Второй раз он снял камень случайно: утром, умываясь, повредил старую цепочку. И оставил талисман дома, решив назавтра либо починить цепочку, либо купить новую. Тогда с ним случилось несчастье в подземном переходе, и он снова оказался в руках Беллермана. В день расчёта в кооперативе, оставшийся без работы Андрей пришёл домой в приподнятом расположении духа. Внезапно вспомнил про камень и долго искал, наконец, нашёл, часа полтора возился с цепочкой, а починив, долго радовался, что расстался с тяготившей ролью председателя «Шурави» и снова будет носить любимый камень. Теперь, когда крупица за крупицей вместе со словами Старца к нему стала возвращаться и перекрытая чьей-то невидимой рукой память, он ощутил одновременно прилив бодрости и растущий гнев. Как так? Кто посмел лишить его пути в прошлое? Кто мог посягнуть на его богатство? Ведь биография, то, что с человеком происходило на жизненных поворотах, и есть главное достояние его! Разве можно лишать его этого достояния?!

213